Дурацким страхом я томлюсь
во время даже похорон.
Речей высоких я боюсь:
а что как пукнет Цицерон?

На месте, где еврею все знакомо
и можно местным промыслом заняться,
еврей располагается как дома,
прося хозяев тоже не стесняться.

Разгул наук сейчас таков,
что зуд ученого азарта
вот-вот наладит мужиков
рожать детей восьмого марта.

Еврею не резвиться на Руси
и воду не толочь в российской ступе;
тот волос, на котором он висит,
у русского народа - волос в супе.

Приходит час,выходит срок,
и только смотришь - ну и ну:
то в эти игры не игрок,
то в те, то вовсе ни в одну.