Как сушат нас число и мера!
Наседка века их снесла.
И только жизнь души и хера
не терпит меры и числа.

Молитва и брань одновременно
в живое сплетаются слово,
высокое с низким беременно
все время одно от другого.

Не верю я, хоть удави,
когда в соплях от сантиментов
поет мне песни о любви
хор безголосых импотентов.

А все же я себе союзник
и вечно буду таковым,
поскольку сам себе соузник
по всем распискам долговым.

Ну хватит похваляться тут, -
Не явится на суд он Страшный!
Не явишься, так приведут, -
Не на Земле, где суд продажный!