- Навсегда с Россией волга
И Саратова огни!
- И Аяцков здесь надолго.
И вообще полно фигни.

Знаю старцев, на жизненном склоне
коротающих тихие дни
в том невидимом облаке вони,
что когда-то издали они.

Я друг чинару вдвойне,
как только о нём при мне
с весною в деве-древушке
грустит душа Шаганэ.

В музейной тиши галерей
случайным восторгом согретый,
люблю я, усталый еврей,
забиться в сортир с сигаретой.

Фортуна в руки не даётся,
Она ведёт себя, как хочет:
Сначала вроде улыбнётся,
А после — над тобой хохочет.