Молчу, скрываюсь и таю, чтоб даже искрой откровения не вызвать пенную струю из брюк общественного мнения.
Нам неохота даже в рай от русской гибельной земли, милее жизни людям край, где их травили и ебли.
Жизнь увязана мертвым узлом, над которым азартно хлопочут смельчаки, что дерутся со злом и добро по мозолям топочут.
Умрет он от страха и смуты, боится он всех и всего, испуган с той самой минуты, в какую зачали его.