Не спорю, что разум, добро и любовь движение мира ускорили, но сами чернила истории - кровь людей, непричастных к истории.
Труднее всего сохранить в толкучке, текучей, как дым, искусство и мужество быть всего лишь собою самим.
Российские штормы и штили ритмично и сами собой, меняясь по форме и в стиле, сменяют разбой на разбой.
Художника, так повелось, Легко обидеть всякий может. Ублюдков видим мы насквозь, Что их нисколько тревожит.