В годы, что прослыли беззаботными
(время только начало свой бег),
ангелы потрахались с животными -
вышел первобытный человек.

Хоть я уже избыл мой жребий, 
хотя ослаб умом и статью, 
мне до сих пор журавль в небе 
милей, чем утка под кроватью.

Быть выше, чище и блюсти
меня зовут со всех сторон;
таким я, Господи прости,
и стану после похорон.

В душе у всех теперь надрыв:
без капли жалости эпоха
всех обокрала, вдруг открыв,
что, где нас нет, там тоже плохо.

Неизбежность нашей смерти
чрезвычайно тесно связана
с тем, что жить на белом свете
людям противопоказано.