Случайно встретившись в аду с отпетой шлюхой, мной воспетой, вернусь я на сковороду уже, возможно, с сигаретой.
Податлив, робок и на все согласен, Не Шварценеггер я, на самом деле. Их семеро, исход предельно ясен, Избили и разули и раздели.
И если шаг я сделаю в тиши Или вздохну из глубины души, Враги арканом этот вздох возьмут, И исказят и шаху донесут.
И спасибо, фортуна, тебе за мою эту странность старушью, что был тверд в настоящей беде и рыдал над чувствительной чушью.
Из всех известных ныне стран Одна дана тебе в нагрузку. Хоть и еврей ты Губерман Но в основном, конечно, русский.