Бурлит российский передел,
кипят азарт и спесь,
а кто сажал и кто сидел - 
уже неважно здесь.

В первый тот субботник, что давно
датой стал во всех календарях,
бережно Ильич носил бревно,
спиленное в первых лагерях.

Я говорю всегда жене,
Придя домой под утро,
Не думай плохо обо мне
И ты поступишь мудро!

Несчастным не был я нисколько,
легко сказать могу теперь уж я,
что если я страдал, то только
от оптимизма и безденежья.

Вчерашнюю отжив судьбу свою,
нисколько не жалея о пропаже,
сейчас перед сегодняшней стою -
нелепый, как монах на женском пляже.