Строки вяжутся в стишок,
море лижет сушу.
Дети какают в горшок,
а большие - в душу.

Если б не был Создатель наш связан
милосердием, словно веревкой,
Вечный Жид мог быть жутко наказан
сочетанием с Вечной Жидовкой.

Клянусь едой, ни в малом слове
обиды я не пророню,
давным-давно я сам готовил
себе тюремное меню.

В пустыне усталого духа,
как в дремлющем жерле вулкана,
все тихо, и немо, и глухо -
до первых глотков из стакана.

Певцы несхоже вырастают
и разно строят свой уют:
одни тайком поют, что знают,
другие - знают, что поют.