В российской нежной колыбели, где каждый счастлив, если пьян, евреи так ожидовели, что пьют обильнее славян.
В соблазнах очень щедро зло: богатство, власть, салют из пушек, а если очень повезло, еще натравит потаскушек.
Еврейский дух слезой просолен, душа хронически болит, еврей, который всем доволен, - покойник или инвалид.
Ничуть былое не тая, но верен духу парадокса, любить Россию буду я вплоть до дыхания Чейн-Стокса.
Люблю величавых застольных мужей - они, как солдаты в бою, и в сабельном блеске столовых ножей вершат непреклонность свою.