В российской нежной колыбели,
где каждый счастлив, если пьян,
евреи так ожидовели,
что пьют обильнее славян.

В соблазнах очень щедро зло:
богатство, власть, салют из пушек,
а если очень повезло,
еще натравит потаскушек.

Еврейский дух слезой просолен,
душа хронически болит,
еврей, который всем доволен, -
покойник или инвалид.

Ничуть былое не тая,
но верен духу парадокса,
любить Россию буду я
вплоть до дыхания Чейн-Стокса.

Люблю величавых застольных мужей -
они, как солдаты в бою,
и в сабельном блеске столовых ножей
вершат непреклонность свою.