И сер нащ русский Цицерон, и вездесущ, как мышь, а мыслит: "Цыц, Арон!" и "Рабинович, кыш!"
Приемлю красный стяг и триколор, приемлю герб и депутатский спор о гимне обезличенной России, где сам я за коричневый топор.
Ушла. Унесла мою душу. Проходит за часом час. Прислушиваются уши, и смотрят зеницы глаз- Глаза у ушей вопрошают: «Вы слышали что-нибудь?» А уши у глаз вопрошают: «Не видели ль еще раз?»
Ты при всех на меня накликаешь позор: Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор! Я готов согласиться с твоими словами. Но достоин ли ты выносить приговор?
Когда тепло, и тьма, и море, и под рукой крутая талия, то с неизбежностью и вскоре должно случиться и так далее.