Угрюмо замыкаюсь я, когда
напившаяся нелюдь и ублюдки
мне дружбу предлагают навсегда
и души облегчают, как желудки

Когда земля мне станет пухом,
на гроб распилится сосенка,
моим насквозь соленым духом
Господь начинит поросенка.

Не тиражируй, друг мой, слухов,
компрометирующих власть;
ведь у недремлющего уха
внизу не хер висит, а пасть.

Зачем пребывать в печали?
Дела у нас хороши!
И мышцы ушей крепчали,
Держа всё больше лапши.

Заметно и причудливо неровен
и тая вдруг до вакуума вплоть,
дух времени бывает бездуховен -
тогда оно втройне лелеет плоть.