Жалеть, а не судить я дал зарок, жестока жизнь, как римский Колизей, и Сталина мне жаль: за краткий срок жену он потерял и всех друзей.
Люблю вино и нежных женщин, и только смерть меня остудит: одним евреем станет меньше, одной легендой больше будет.
Конечно, в жизни слишком часты мерзавцы, воры и пропойцы, но всех страшней энтузиасты, романтики и добровольцы.
Во тьме тревог и унижений в душе крепчает благодатно способность смутных постижений того, что разуму невнятно.
Если б еще бабы не рожали - полный наступил бы перекур: так уже бедняжки возмужали, что под юбку лезут к мужику.