Жалеть, а не судить я дал зарок,
жестока жизнь, как римский Колизей,
и Сталина мне жаль: за краткий срок
жену он потерял и всех друзей.

Зачем под сень могильных плит
нести мне боль ушедших лет?
Собрав мешок моих обид,
в него я плюну им вослед.

Я жил распахнуто и бурно,
и пусть Господь меня осудит,
но на плите могильной урна -
пускай бутыль по форме будет.

Конечно, в жизни слишком часты
мерзавцы, воры и пропойцы,
но всех страшней энтузиасты,
романтики и добровольцы.

Нам неохота даже в рай
от русской гибельной земли,
милее жизни людям край,
где их травили и ебли.