Жалеть, а не судить я дал зарок,
жестока жизнь, как римский Колизей,
и Сталина мне жаль: за краткий срок
жену он потерял и всех друзей.

Люблю вино и нежных женщин,
и только смерть меня остудит:
одним евреем станет меньше,
одной легендой больше будет.

Конечно, в жизни слишком часты
мерзавцы, воры и пропойцы,
но всех страшней энтузиасты,
романтики и добровольцы.

Во тьме тревог и унижений
в душе крепчает благодатно
способность смутных постижений
того, что разуму невнятно.

Если б еще бабы не рожали -
полный наступил бы перекур:
так уже бедняжки возмужали,
что под юбку лезут к мужику.