Когда мила родная сторона, которой возлелеян и воспитан, то к ложке ежедневного гавна относишься почти что с аппетитом.
Я пишу тебе письмо со свободы, все вокруг нам непонятно и дивно, всюду много то машин, то природы, а в сортирах чисто так, что противно.
Нам непонятность ненавистна в рулетке радостей и бед, мы даже в смерти ищем смысла, хотя его и в жизни нет.
Ночная жизнь везде кипит, над ней ни век, ни вождь не властен, взор волооких волокит сочится липким сладострастьем.
Месяца месяцами сменялись до нас, Мудрецы мудрецами сменялись до нас. Эти мертвые камни у нас под ногами Прежде были зрачками пленительных глаз.