Ждала спасителя Россия, жила, тасуя фотографии, и, наконец, пришел Мессия, и не один, а в виде мафии.
Пахан был дух и голос множества, в нем воплотилось большинство; он был великое ничтожество, за что и вышел в божество.
Мы из любых конфигураций умеем голос подавать, мы можем стоя пресмыкаться и на коленях бунтовать.
Подвижник нами душится стремительно в обильных обвинениях нелживых, служение смешно и подозрительно для служащих, прислуги и служивых.
Дешевыми дымили папиросами, вольтерами себя не объявляли, но в женщине с культурными запросами немедля и легко их утоляли.