На некоторой стадии подпития
все видится ясней, и потому
становятся понятными события,
загадочные трезвому уму.

Те дамы не просто сидят -
умыты, завиты, наряжены, 
а внутренним взором глядят
в чужие замочные скважины.

В русском таланте ценю я сноровку
злобу менять на припляс:
в доме повешенных судят веревку
те же, что вешали нас.

Когда во рту десятки пломб -
ужели вы не замечали,
как уменьшается апломб
и прибавляются печали?

Как сдоба пышет злоба дня,
и нет ее прекрасней;
а год спустя глядишь - херня,
притом на постном масле.