Я горем зажегся твоим и в огне расточился, В обители горя, во тьме я свечой засветился. Не знал я доныне ни боли душевной, ни слез, Но у твоего равнодушия им научился.
Чисто чувственно мной замечено, как незримо для наблюдения к нам является в сумрак вечера муза легкого поведения.
От нежных песен дев кудлатых во мне бурлит, как тонкий яд, мечта пернатых и женатых - лететь, куда глаза глядят.
Мы были тощие повесы, ходили в свитерах заношенных, и самолучшие принцессы валялись с нами на горошинах.