Я к дамам, одряхлев, не охладел, я просто их оставил на потом: кого на этом свете не успел, надеюсь я познать уже на том.
Я на карьеру, быт и вещи не тратил мыслей и трудов, я очень баб любил и женщин, а также девушек и вдов.
Давно уж море жизни плещет, неся челнок мой немудрёный, а небо хмурится зловеще, и точит море дух ядрёный.
Те мерзости, что нас отягощают, не выместишь на неграх или греках - спасибо, что евреи воплощают все то, что нам немило в человеках.
И я носил венец терновый и был отъявленным красавцем, но я, готовясь к жизни новой, постриг его в супы мерзавцам.