Я слишком, ласточка, устал от нежной устной канители, я для ухаживанья стар - поговорим уже в постели.
Еще родить нехитрую идею могу после стакана или кружки, но мысли в голове уже редеют, как волос на макушке у старушки.
Большая для мысли потеха, забавная это удача, что муза еврейского смеха - утешница русского плача.
Покуда мне блаженство по плечу, пока из этой жизни не исчезну - с восторгом ощущая, что лечу, я падаю в финансовую бездну.