На безрассудства и оплошности я рад пустить остаток дней, но плещет море сытой пошлости о берег старости моей.
Душа, мягчея от вина, вступает с миром в компромисс, и благ любой, сидящий на, идущий по и пьющий из.
Полным неудачником я не был, сдобрен только горечью мой мед; даже если деньги кинут с неба, мне монета шишку нашибет.
Душа, мягчея от вина, вступает с миром в компромисс, и благ любой, сидящий на, идущий по и пьющий из.
Мы - необычные рабы, мы быть собой не перестали, есть упоение борьбы в грызенье проволочной стали.