На безрассудства и оплошности я рад пустить остаток дней, но плещет море сытой пошлости о берег старости моей.
Ко мне порой заходит собеседник, неся своих забот нехитрый ворох, бутылка - переводчик и посредник в таких разноязыких разговорах.
Россия свободе не рада, в ней хаос и распря народов, но спячка гнилого распада сменилась конвульсией родов.
Несчастным не был я нисколько, легко сказать могу теперь уж я, что если я страдал, то только от оптимизма и безденежья.