Цветы на полянах обильней растут
и сохнут от горя враги,
когда мы играем совместный этюд
в четыре руки и ноги.

Не вмещается горе мое в этой злачной долине земной.
Не вмещаются вздохи мои в моей клетке стесненной грудной.
«Что за горе?» — спросил ты меня. Друг мой, горе мое таково,
Что горенья и жара его не вместит небосвод голубой.

Добро - это талант и ремесло
стерпеть и пораженья и потери;
добро, одолевающее зло, - 
как Моцарт, отравляющий Сальери.

А потом, после чёрного кофе,
Будто джинн, в сигаретном дыму,
Сотворю на диване такое,
Что наутро и сам не пойму.

За веком вслед свистим скворцом,
полощем голос в общем гаме,
потом ложимся вверх лицом,
и нас несут вперед ногами.