Цветы на полянах обильней растут и сохнут от горя враги, когда мы играем совместный этюд в четыре руки и ноги.
Не вмещается горе мое в этой злачной долине земной. Не вмещаются вздохи мои в моей клетке стесненной грудной. «Что за горе?» — спросил ты меня. Друг мой, горе мое таково, Что горенья и жара его не вместит небосвод голубой.
Добро - это талант и ремесло стерпеть и пораженья и потери; добро, одолевающее зло, - как Моцарт, отравляющий Сальери.
А потом, после чёрного кофе, Будто джинн, в сигаретном дыму, Сотворю на диване такое, Что наутро и сам не пойму.
За веком вслед свистим скворцом, полощем голос в общем гаме, потом ложимся вверх лицом, и нас несут вперед ногами.