Слишком умных жизнь сама
чешет с двух боков:
горе им и от ума,
и от мудаков.

Мы все весьма различны несомненно, 
у многих родословная видна: 
кого-то вырезали из полена, 
кого-то вылепляли из гавна.

В эпоху той поры волшебной,
когда дышал еще легко,
для всех в моей груди душевной
имелось птичье молоко.

Надо в диспутах быть осторожнее,
Здесь иного не может быть мнения,
Если льёшь из пустого в порожнее,
Переполнишь лишь чашу терпения.

Неожиданным открытием убиты,
мы разводим в изумлении руками,
ибо думали, как все антисемиты,
что евреи не бывают дураками.