Когда сидишь в собраньях шумных, язык пылает и горит; но люди делятся на умных и тех, кто много говорит.
Размышлять о природе вещей нас нужда и тоска припекает, жажда сузить зловещую щель, сквозь которую жизнь утекает.
Забавно, как потомки назовут загадочность еврейского томления: евреи любят землю, где живут, ревнивей коренного населения.
Еврей живёт на белом свете в предназначении высоком: я корни зла по всей планете пою своим отравным соком.
Уходят сыновья, задрав хвосты, и дочери томятся, дома сидя; мы садим семена, растим цветы, а после только ягодицы видим.