Так привык на виду быть везде,
за престиж постоянно в ответе,
что, закрывшись по малой нужде,
держит хер, как бокал на банкете.

- Русь-старушка все хлопочет:
То рыдает, то хохочет.
- Так и мечется, бедняга,
от ГУЛАГа, до "Аншлага".

Без угрызений и стыда
не по-еврейски я живу:
моя любимая еда
при жизни хрюкала в хлеву.

Он новые четверостишья просит,
мол, старые наскучили ему.
Он прав, но где я новые возьму,
когда душа уже не плодоносит.

Кромсая сложности и трудности
и обессилев за года,
я берегу теперь зуб мудрости
лишь для запретного плода.