Мне сказку сказывал главред, Что у него бумаги нет. Вношу поправку как поэт: Бумага есть, отваги нет!
Не наблюдал я никогда такой же честности во взорах ни в ком за все мои года, как в нерaскaявшихся ворах.
Грехнейший грех - боязнь греха, пока здоров и жив; а как посыплется труха, запишемся в ханжи.
Повсюду пребывание моё печалит окружающий народ: евреи на дыхание своё расходуют народный кислород.
Душевно я вполне здоров, и съесть меня тщеславию невмочь, я творческих десяток вечеров легко отдам за творческую ночь.