У скряги прочные запоры,
у скряги темное окно,
у скряги вечные запоры -
он жаден даже на гавно.

Нет сильнее терзающей горести,
жарче муки и боли острей,
чем огонь угрызения совести;
и ничто не проходит быстрей.

На нас нисходит с высоты
от вида птичьего полета
то счастье сбывшейся мечты,
то капля жидкого помета.

На любое идейное знамя,
даже лютым соблазном томим,
я смотрю недоверчиво, зная,
сколько мрази ютится под ним.

Дух оптимизма заразителен
под самым гибельным давлением,
а дух уныния - губителен,
калеча душу оскоплением.