У скряги прочные запоры, у скряги темное окно, у скряги вечные запоры - он жаден даже на гавно.
Нет сильнее терзающей горести, жарче муки и боли острей, чем огонь угрызения совести; и ничто не проходит быстрей.
На нас нисходит с высоты от вида птичьего полета то счастье сбывшейся мечты, то капля жидкого помета.
На любое идейное знамя, даже лютым соблазном томим, я смотрю недоверчиво, зная, сколько мрази ютится под ним.
Дух оптимизма заразителен под самым гибельным давлением, а дух уныния - губителен, калеча душу оскоплением.