Клюя рассеянное крошево, свою оглядывая младость, я вижу столько там хорошего, что мне и пакостное в радость.
Как новое звучанье гаммы нотной, открылось мне, короткий вызвав шок, что даже у духовности бесплотной возможен омерзительный душок.
Засрав дворцы до вида хижин и жизнь ценя как чью-то милость, палач гуляет с тем, кто выжил, и оба пьют за справедливость.
Да, выпив, я валюсь на полу; да, выпив, я страшней садовых пугал, но врут, что я ласкал тебя в углу; по мне, так я ласкал бы лучше угол.
Не видел я нигде в печати, но это знают все студенты: про непорочное зачатие миф сочинили импотенты.