Своей судьбы актер и зритель, я рад и смеху, и слезам, а старость - краткий вытрезвитель перед гастролью в новый зал.
Зыблется житейская ладья - именно, должно быть, оттого прочность и понятность бытия нам дороже качества его.
Пахан был дух и голос множества, в нем воплотилось большинство; он был великое ничтожество, за что и вышел в божество.