Сев тяжело, недвижно, прочно,
куда-то я смотрю вперед;
задумчив утром так же точно
мой пес, когда на травку срет.

Любой талант, любой мудрец -
по двум ветвям растут:
кто жиже, делается жрец,
а кто покруче - шут.

Я никогда не буду классик,
имея вкус к еде и пище
и тяготея больше к кассе,
чем к доле царственной и нищей.

Мне потому легко гордиться
лицом народа своего,
что не боюсь я вслух стыдиться
обильных мерзостей его.

Евреи кинулись в отъезд,
а в наших жизнях подневольных
опять болят пустоты мест -
сердечных, спальных и застольных.