Сев тяжело, недвижно, прочно,
куда-то я смотрю вперед;
задумчив утром так же точно
мой пес, когда на травку срет.

Друзья дымят, и стол вином запятнан,
и длится спор, застигнутый рассветом, -
нужны года, чтоб зрением обратным
увидеть, сколько счастья было в этом.

Ничуть былое не тая,
но верен духу парадокса,
любить Россию буду я
вплоть до дыхания Чейн-Стокса.

Небо! Что сделал я? Что ты терзаешь меня?
Ты беготне целый день подвергаешь меня.
Город заставишь обегать за черствый кусок,
Грязью за чашку воды обливаешь меня.

Повлёкся я стезёй порока,
себе подобных не виня,
а страха бес и бес упрёка
давно оставили меня.