В сердцах кому-нибудь грубя,
ужасно вероятно
однажды выйти из себя
и не войти обратно.

Хмурится, как море, небосвод,
полнится печалью многоструйной.
И не тучка, кажется, плывёт,
а чадра утопленницы юной.

А если нас какая сука
начнет учить не воровать,
то улетит быстрее звука,
который будет издавать.

Когда мне о престижной шепчут встрече
с лицом, известным всюду и везде,
то я досадно занят в этот вечер,
хотя еще не знаю, чем и где

Несчастным не был я нисколько,
легко сказать могу теперь уж я,
что если я страдал, то только
от оптимизма и безденежья.