Нас как бы время ни коверкало своим наждачным грубым кругом, не будь безжалостен, как зеркало, и льсти стареющим подругам.
Он душой и темен и нищ, а игра его - светом лучится: божий дар неожидан, как прыщ, и на жопе он может случиться.
А если где-то ждёт попойка, и штоф морозится большой, то я лечу, как птица-тройка, хотя еврейская душой.
Мальчик за грушей на дерево влез, старый Пахом достает свой обрез. Слышится выстрел, отчаянный крик... "Сорок второй" - улыбнулся старик.
Хоть много лет из плена мы брели, Остались до сих пор привычки рабские: Вот письменность свою изобрели, А цифры - и сейчас еще арабские.