Добрей становишься с годами И всем простишь любую ересь — Не будешь скрежетать зубами, Когда во рту вставная челюсть.
Во всех углах и метрополиях затворник судеб мировых, еврей, живя в чужих историях невольно вляпывается в них.
Ты не очень-то щедр, всемогущий творец: Сколько в мире тобою разбитых сердец! Губ рубиновых, мускусных локонов сколько Ты, как скряга, упрятал в бездонный ларец!
Я боюсь в человеках напевности, под которую ищут взаимности обнажая свои задушевности и укромности личной интимности.