Я радуюсь, как-будто принц наследный,
Что в чаше жизни - не нашёл осадка.
И если здесь вокзал уже последний -
То, значит, - это просто пересадка.

На жизненной дороге этой длинной
уже возле последнего вокзала
опять душа становится невинной,
поскольку напрочь память отказала. 

В автобусе, не слыша языка,
я чую земляка наверняка:
лишь русское еврейское дыхание
похмельное струит благоухание.

Мягчайшим расстилаются ковром,
полны великодушия и жалости,
любовью одержимы и добром
убийцы, отошедшие по старости.

Старик не просто жить устал,
но более того:
ему воздвигли пьедестал - 
он ебнулся с него.

Ангел в рай обещал мне талон,
если б разум я в мире нашел;
я послал его на хуй, и он
вмиг исчез - очевидно, пошел.