К Богу явлюсь я без ужаса, ибо не крал и не лгал, я только цепи супружества бабам нести помогал.
Россия уже многократно меняла, ища, где вольготней, тюрьму на бардак и обратно, однако обратно - охотней.
О мудрец! Коротай свою жизнь в погребке. Прах великих властителей - чаша в руке. Все что кажется прочным, незыблемым, вечным, - Лишь обманчивый сон, лишь мираж вдалеке...
Когда бы мой еврейский Бог был чуть ко мне добрей, он так легко устроить мог, чтоб не был я еврей!
Во времена тревог и хруста сердца охватывает властно эпидемическое чувство томящей зыбкости пространства.