То истомясь печалью личной, то от погибели в вершке, весь век по жизни горемычной мечусь, как мышь в ночном горшке.
Добродетели дев держат издавна свет, но былого почтения к ним уже нет. Толстой задницей их задушила секс-бомба, - посвятить теперь некому стало сонет!
Жизнь может оборваться вдруг, А может быть, ещё продлится. Какое счастье, что есть друг, С которым можно поделиться.
Слабеет жизненный азарт, ужалось время, и похоже, что десять лет тому назад я на пятнадцать был моложе.
Ничем в герои не гожусь - ни духом, ни анфасом; и лишь одним слегка горжусь что крест несу с приплясом.