Нет, я в делах не тугодум,
весьма проста моя замашка:
я поступаю наобум,
а после мыслю, где промашка.

Мне чужд Востока тайный пламень,
и я бы спятил от тоски,
век озирая голый камень
и созерцая лепестки.

К изменам и тех дам склоняют,
В семье у которых идиллия,
Но знайте, они изменяют
Лишь ради рогов изобилия.

Придёт хана на мягких лапах,
закончу я свой путь земной,
и комиссары в чёрных шляпах
склонятся молча надо мной.

И сер нащ русский Цицерон,
и вездесущ, как мышь,
а мыслит: "Цыц, Арон!"
и "Рабинович, кыш!"