От ветра хлынувшей свободы,
хотя колюч он и неласков,
томит соблазн пасти народы
всех пастухов и всех подпасков.

Я не поэт и не скрываю,
Что не пишу в тиши стихов,
Я просто скромно одеваю
Порыв души в одежду слов.

С тех пор, как Вы уехали в парилку
Нам довелось во многом измениться.
Как будто мало бед в судьбе-копилке,
Народ бутылки стал народом шприца

Россию иностранцы не купили,
и сыщутся охотники едва ли,
Россию не продали, а пропили,
а выпивку - евреи наливали.

И опять кричит молва:
Нет своих пророков.
Ищет стольная Москва
Князя без пороков.