От ветра хлынувшей свободы, хотя колюч он и неласков, томит соблазн пасти народы всех пастухов и всех подпасков.
Я не поэт и не скрываю, Что не пишу в тиши стихов, Я просто скромно одеваю Порыв души в одежду слов.
С тех пор, как Вы уехали в парилку Нам довелось во многом измениться. Как будто мало бед в судьбе-копилке, Народ бутылки стал народом шприца
Россию иностранцы не купили, и сыщутся охотники едва ли, Россию не продали, а пропили, а выпивку - евреи наливали.
И опять кричит молва: Нет своих пророков. Ищет стольная Москва Князя без пороков.