На любое идейное знамя, даже лютым соблазном томим, я смотрю недоверчиво, зная, сколько мрази ютится под ним.
В Сибирь я врос настолько крепко, что сам Господь не сбавит срок: дед посадил однажды репку, а после вытащить не смог.
Финал кино: стоит кольцом десяток близких над мужчиной, а я меж них лежу с лицом, чуть опечаленным кончиной.
Весь век я наглое бесстыдство являл, не зная утомления, и утолялось любопытство, неся печаль от утоления.
Любой альков и будуар, имея тайны и секреты, приносит в наш репертуар иные па и пируэты.