На старости я сызнова живу, 
блаженствуя во взлетах и падениях,
но жалко, что уже не наяву
а в бурных и бесплотных сновидениях.

Над ним невзгода не нависла,
Везло ему и до, и после:
Он счастлив был, когда женился,
И счастлив был, когда развелся.

Что-то поломалось на Руси
в самой глубине ее основ:
дети еще только пороси,
а уже ухватка кабанов.

Не потому ценил пентхаус,
Что ближе к небу и богам:
Любил смотреть на жизни хаос,
Простёршийся к его ногам

Вдыхаю, полон наслаждения,
Столичный воздух выхлопной.
Что делать, ежели с рождения
Он — дым отечества родной?!