Не дослужась до сытой пенсии,
я стану пить и внуков нянчить,
а также жалобными песнями
у Бога милостыню клянчить.

Покойный пользовался блатом,
В чём проявил такую прыть,
Что аж патологоанатом
Его при жизни взялся вскрыть.

Бежал беды, знавал успех,
любил, гулял, служил,
и умираешь, не успев
почувствовать, что жил.

И я носил венец терновый
и был отъявленным красавцем,
но я, готовясь к жизни новой,
постриг его в супы мерзавцам.

Я задержусь на этом глобусе
и сочен буду как оладушка,
покуда юноша в автобусе
не скажет мне: "Садитесь, бабушка."