А та, с кем спала вся округа,
не успевая вынимать,
была прилежная супруга
и добродетельная мать.

Восхищенные собственным чтением,
два поэта схлестнули рога,
я смотрю на турнир их с почтением,
я люблю тараканьи бега.

Мой разум, тусклый и дремучий,
с утра трепещет, как струна:
вокруг витают мыслей тучи,
но не сдаится ни одна.

Синий сумрак. Пустынная будка.
Но звонить никому неохота.
И душа так замызгана, будто
начитался стихов идиота.

По весне распустились сады,
и еще лепестки не опали,
как уже завязались плоды,
у девиц, что в саду побывали.