Часто молчу я в спорах, чуткий, как мышеловка: есть люди, возле которых умными быть неловко.
Прихвачен, как засосанный в трубу, я двигаюсь без жалобы и стона, теперь мою дальнейшую судьбу решит пищеварение закона.
В русском таланте ценю я сноровку злобу менять на припляс: в доме повешенных судят веревку те же, что вешали нас.
Вся наша склонность к оптимизму - от неспособности представить, какого рода завтра клизму судьба решила нам поставить.
Везде, где можно стать бойцом, везде, где бесятся народы, еврей с обрезанным концом идет в крестовые походы.