Я сохранил себя в таинственном шедевре,
чьи строки на листе как полосы на зебре,
которая жила так чуждо на Руси,
что умирать ушла в её фольклор как в дебри.

Воспринимая в кабаке
люля-кебаб не цельно,
прошу сначала люляке,
а баб уже отдельно.

У каждого из нас своя пора –
У человека, зверя и растенья.
Всё сбудется, не трепыхайся зря.
Залог всему старанье и терпенье.

 Здесь погребен не идиот,
Хотя, возможно, и не гений.
Но не отмахивайтесь от
Моих загробных наставлений. 

Еврея тянет выше, выше,
и кто не полный идиот,
но из него портной не вышел,
то он в ученые идет.