Я — ссыльный, пария, плебей, 
изгой, затравлен и опаслив,
и не пойму я, хоть убей,
какого хера я так счастлив.

Мне кажется забавным некий факт,
который назревал уже давно:
в мышлении моем - такой антракт,
что, кажется, закончилось оно.

Работа наша и безделье,
игра в борьбу добра со злом,
застолье наше и постелье -
одним повязаны узлом.

И вкривь и вкось, и так и сяк
идут дела мои блестяще,
а вовсе наперекосяк
они идут гораздо чаще.

Россия уже многократно
меняла, ища, где вольготней,
тюрьму на бардак и обратно,
однако обратно - охотней.