Мой разум, тусклый и дремучий,
с утра трепещет, как струна:
вокруг витают мыслей тучи,
но не сдаится ни одна.

Застенчив и самонадеян,
всегда с людьми, везде один,
меж русских был я иудеем,
а меж евреев - славянин.

Подвижник нами душится стремительно
в обильных обвинениях нелживых,
служение смешно и подозрительно
для служащих, прислуги и служивых.

- Чтоб карелы меньше пили,
шведы денег заплатили.
- Наши не идут на сделку:
Пусть проплатят опохмелку!

Своей судьбы актер и зритель,
я рад и смеху, и слезам,
а старость - краткий вытрезвитель
перед гастролью в новый зал.