Я слишком, ласточка, устал от нежной устной канители, я для ухаживанья стар - поговорим уже в постели.
Не знаю, как по Божьей смете должна сгореть моя спираль, но я бы выбрал датой смерти число тридцатое, февраль.
Добродетели дев держат издавна свет, но былого почтения к ним уже нет. Толстой задницей их задушила секс-бомба, - посвятить теперь некому стало сонет!
Хоть пили мы, как пить не стоит, - за это вряд ли ждёт нас кара, в нас только будущий историк учует запах перегара.
Кто книжно, а кто по наитию, но с чувством неясного страха однажды приходит к открытию сообщества духа и паха.