Изнасилована временем
и помята, как перина,
власть немножечко беременна,
но по-прежнему невинна.

С утра до тьмы Россия на уме,
а ночью - боль участия и долга;
неважно, что родился я в тюрьме,
а важно, что я жил там очень долго.

Молчу, скрываюсь и таю,
чтоб даже искрой откровения
не вызвать пенную струю
из брюк общественного мнения.

Напрасно врач бранит бутыль,
в ней нет ни пагубы, ни скверны,
а есть и крылья, и костыль,
и собутыльник самый верный.

- Наши немцем-счетоводом
Убыли измерены...
- А мы гуляем всем народом
И гулять намерены!