С тоской копаясь в тексте сраном,
его судить самодержавен,
я многим жалким графоманам
бывал сиятельный Державин.

Не знает злей отравы
Иное существо,
Чем лучик мелкой славы,
Упавший на него.

Пишу я вздор и ахинею,
херню и чушь ума отпетого,
но что поделаешь - имею
я удовольствие от этого.

Дай, Боже, мне столько годов
(а больше не надо и дня),
во сколько приличных домов
вторично не звали меня.

Палками папа разгреб муравейник,
"Поди-ка сюда, мой законный наследник".
Скоро украсит его кабинет,
Чисто обглоданный детский скелет.