Жена ушла. От сына нет ни строчки. Цепочка нескончаемая бед. Одно лишь в жизни утешенье — дочка Соседская. Ей девятнадцать лет.
За Родину становится неловко, Когда поймешь, куда там ни рули, Что место сердцу близкое Рублёвка Распродано совсем не за рубли!
Если стих не рвется на пространство, большее, чем видит злоба дня, то страдает печенью от пьянства Прометей бенгальского огня.
Я не пророк, не жрец, не воин, однако есть во мне харизма, и за беспечность я достоин апостольства от похуизма.
По мере разрастания корней, питающих твердеющие души, мы делаемся глубже и сильней, но пасмурней, умеренней и суше.