Людмила изменилась, как ни странно, И очень часто в середине спора С презрением глядела на Руслана И тайно вспоминала Черномора.
Ценя покой в душе и нервах, я пребываю в людях средних, и, хоть последний между первых, зато я первый из последних.
Грусть подави и судьбу не гневи глупой тоской пустяковой: раны и шрамы от прежней любви - лучшая почва для новой.
Наш путь извилист и неровен, а жребий тёмен и превратен, и только жирный чад жаровен везде всегда надёжно внятен.
Власти надо больше власти, Власть стремится быть сильней, Власть испытывает счастье, Когда всё подвластно ей.